|
Филомела, Линсей.
Филомела
Ужели все прошли опасности?.. Линсей,
Скажи: увижусь ли с сестрою я моей?
Скончай, скончай мое с Прогнеей разлученье:
В ее объятиях пройдет мое мученье.
Линсей
Престани трепетать, любезная княжна:
Ты боле ничего страшиться не должна.
Отвергни кровь твою волнующи боязни:
Злодеи дерзкие вкусили лютость казни,
Стремяся сокрывать тебя от глаз моих.
Со низостью их душ сравнилась робость их —
И дом, назначенный тебе от них темницей,
Свирепым стражам сим стал мрачною гробницей.
Но что вещает твой тоской смущенный вид?
Иль новый жребий твой тебя не веселит?
Оставь уныние, прерви свой стон всечасной
И радость не мешай мою с тоской ужасной!
Ты плачешь... ах, открой вину стенаний сих!
Иль буду я одних свидетель слез твоих?
Хранишь молчанье ты... слова мои напрасны.
Филомела
Позволь сокрыти мне беды свои ужасны.
Вешая их, тебе я сердце поражу;
Что я несчастлива, одно лишь то скажу.
В слезах моих, Линсей, ты это видишь ясно;
Но таинство познать стремишься ты напрасно:
Оно, не истребя в тебе тоски твоей,
Во грудь твою вползет грызущею змеей.
Почто ж нарушить тем покой ты свой желаешь?
|
Линсей
Напрасно ты меня спокойным почитаешь...
Не зная мук твоих, я в сердце их терплю...
Довольно знать мне то, что я тебя люблю,
Дабы восчувствовать в груди мученья люты,
Которые тебя тягчат в сии минуты.
Сокрыв вину тоски и горести своей,
Не мни, чтоб от того счастливей был Линсей.
Ты рвешься грустию... Ты стонешь... Ты несчастна...
И мне судьба моя противна и ужасна...
Ах, ты ли предо мной, страдая и стеня,
Скрываешь таинство ужасно от меня!
Воспомни те часы, драгая Филомела,
Когда передо мной ты таинств не имела.
Скажи, чтобы прервать толь лютую тоску, —
На все погибели я в свете потеку!..
Филомела
Так ты желаешь знать вину печали сей?
Познаешь... Но страшись, познав ее, Линсей,
Желаньем сим себе ты горести наносишь,
И ядовитых стрел во грудь свою ты просишь...
Познай… Но где сестра несчастная моя?
Вину тоски тебе пред ней открою я.
В сем бедствии, на нас посланном небесами,
Она несчастна так, как мы несчастны сами.
Едины горести, один мучений яд
Для наших страждущих сердец готовил ад!
|
